— Плохо! Наставник умер. А школьные друзья? Я вижу, они у тебя даже не запланированы! А его однокашники по школе прогрессоров?
Я принимаю решение прекратить этот спор. Мне ясно: я никогда не сумею доказать Щекну, что «там» ничего нет. Поэтому я молча сворачиваю продовольственный пакет, укладываю его в заплечный мешок и усаживаюсь поудобнее, вытянув ноги.
Март 60-го — июль 62-го, планета Саракш, руководитель-исполнитель операции «человек и голованы». Июль 62-го — июнь 63го, планета пандора, руководитель-исполнитель операции «голован в космосе». Июнь 63-го — сентябрь 63-го, планета надежда, участие совместно с голованом Щекном в операции «мертвый мир». Сентябрь 63-го — август 64-го, планета пандора, курсы переподготовки. Август 64-го — ноябрь 66-го, планета гиганда, первый опыт самостоятельного внедрения — младший бухгалтер службы охотничьего собаководства, псарь маршала нагон-гига, егермейстер герцога алайского (см. Лист N% 66)…
Шекн не успевает ответить. Гремит винтовочный выстрел, эхом прокатывается по площади, и сразу же за ним — второй. Гдето совсем близко. Как будто за углом. Ну, ясно, из того переулка, куда они все убежали…
Она замолчала, словно опомнившись, и я тоже опомнился — только на несколько секунд раньше. Ведь я был на работе. Надо было работать. Долг. Чувство долга. Каждый обязан исполнять свой долг. Эти затхлые, шершавые слова. После того, что мне довелось услышать. Плюнуть на долг и сделать все возможное, чтобы вытащить эту несчастную женщину из трясины ее непонятного отчаяния. Может быть, это и есть мой настоящий долг?
— Это Максим Каммерер, сотрудник комкона. Максим, это доктор айзек Бромберг, историк науки.