Через улицу узорчатой металлической лентой заструилась огромная змея, свернулась спиралью перед Щекном и угрожающе подняла ромбическую голову. Щекн даже не останавливается — небрежно и коротко взмахивает передней лапой, ромбическая голова отлетает на тротуар, а он уже трусит дальше, оставив позади извивающееся клубком обезглавленное тело.
Журналист Каммерер поиграл кнопками настольного блокнота.
— Ну ладно, — сказал я. — дело даже не в этом. Пусть вы правы: программа, детонаторы, черт с рогами… Ну что он нам может сделать? Ведь он один.
— Да нет, я ничего такого не хочу сказать… — попятился журналист Каммерер. — возможно, что это именно я недопонял льва… Меня, знаете ли, кроме прочего, потряс его вид… Он сильно изменился, сделался каким-то недобрым… Вам не показалось, сергей павлович?
— Нет-нет-нет! — запротестовал журналист Каммерер. — успею. Объект, знаете, объектом, а я бы не хотел оставлять вас одну… Времени у меня сколько угодно… — он посмотрел на часы с некоторой тревогой. — а объект теперь никуда не денется! Теперь я его поймаю… Да его и дома-то сейчас, скорее всего нет. Знаю я этих прогрессоров в отпуске… Бродит, наверное по городу и предается сентиментальным воспоминаниям…
Город безусловно и давно покинут. Тот человек, которого мы встретили на окраине, был, конечно, сумасшедший и забрел сюда случайно.