— Тогда будет война, — вздохнул патриарх. — И лишь Богу известно, чем она закончится.
— А ты? — храбро спросил царевич. — В чем поклянешься мне ты, великий князь?
— Не хочет! — отрезал Святослав. — Иди, воевода, покушай. А со своей вотчиной я как-нибудь сам разберусь.
Сверху Духарев не видел лица жены, но по голосу понял: поверила.
— Ольга — княгиня, — напомнил Артём. — И о христианах, воевода, худого не говори.
— И я, жена, должна повиноваться твоей воле.