— Не о золоте речь. Ты лжешь, говоря, что император Рима воюет с Булгарским царством! — Патрикий повернулся к царевичам: — Разве не с почетом принимали булгарских послов в июне сего года?
— А ты гридням вели! — предложил Духарев. — Хотя гридней твоих тоже я учил... Уж не знаю, княже, как тебе теперь быть. И так нехорошо, и этак...
— Йонах! — крикнул Духарев. — Твой конь — самый быстрый, а ты — самый лучший всадник! Не жди! Попробуй добраться до Преславы. Там — наши!
Один из этериотов спешился, шагнул к послушнице. Та отпрянула.
— Дай мне Дементия — и вероятность того, что меня убьют, станет меньше.
— Ну-ну, — пробормотал хузарин, осторожно снимая бинты с ноги Хругнира. — Тише, тише, нурман, не дергайся, — сказал он раненому, который в полубеспамятстве попытался отползти в сторону. — Коли сказал, что вылечу твою ногу, значит, буду лечить. А ты не мешай, а то буду тебя врачевать не так, как меня госпожа Сладислава учила, а как батюшка мой советовал.