Ни «Гай», ни, «Юлий», ни «сын мой», ни «граф», ни даже «сынок».
– Как показывает история, шансы довольно неплохие. Подумать только, теперь я смогу хвастаться, что отвергла ухаживания самого императора.
– Поцелуй подразумевался сам по себе, но я вел речь о чем-то более вещественном. О какой-нибудь памятной штучке.
Молитва подействовала, за дверью никого не оказалось. Внутренней атмосферы МКК в коридоре тоже не было. Она испарилась в вакуум.
– Простите, сир, я больше не буду, – пообещал Винсент.
Потому что Юлий танцевал какой-то невообразимый танец с Бо Вайсбергом на руках.