Генрих Клозе родился слишком поздно. Он идеально бы вписался в эпоху раннего освоения космоса, во времена, когда «железные люди бороздили пространства Вселенной на стальных кораблях». Клозе был тем самым железным человеком. Только вот бороздить было уже нечего.
Жена, дети, внуки, небольшой домик в каком-нибудь тихом и спокойном месте. Он сам презирал себя за столь приземленные мечты и никому о них не говорил. Это настолько не вязалось с его обликом бесшабашного ковбоя, летуна и бабника, что он и сам чувствовал себя неловко.
– Все пилоты такие неисправимые оптимисты?
– Мне просто страшно, – заявил вдруг Дойл. – Это неправильная война.
– Ладно, поговорим серьезно. Как думаешь, чем там дело кончилось?
– Не говори глупостей, Клозе. Ты – второй пилот Империи.