Закрыв глаза, я попытался уговорить организм восстановиться хотя бы настолько, чтобы я смог без чужой помощи добрести до душа. А там уж мы вернемся к разговору о лечении и обсудим все подробнее.
Конечно, не видит. У него ж способностей совсем нет.
Леворуков молча смотрел на приближающихся людей.
— Вроде бы в машине напротив подъезда сидел, — предположил я.
Так я и остался ужинать в гордом одиночестве. Как обычно, в принципе. Ладно уж, будем реалистами — ужинал в гордом одиночестве несколько лет подряд и ничего, а тут вдруг грустить вздумал. Взрослею? Поди ж двадцать второй годок.
— Понимаешь, — я глубоко вздохнул. — Просто когда книга уже написана, какой бы хорошей она не была, всегда появляется ощущение, что теперь я мог бы написать гораздо лучше.