– Батюшка ведьмарь, прости! – опомнившись, взмолилась она. – Не серчай на меня, неразумную…
– Козел заболел. – Она с надеждой заглянула к нему в глаза – велик ли, достаточен список знамений?
Он оглянулся. Лесины щеки горели, как два мака.
Одна за другой, птицы робко спускались вниз.
– Что ты, батюшка! – оторопела она. – У них с тетей своих детей нет, так они меня доченькой называют, приданое богатое дают – корову стельную, земли пахотной две десятины, а может, и все три…
Она чуть повернула голову, доверчиво заглянула ведьмарю в лицо, и он долго, не отрываясь, смотрел, как постепенно желтеют, не теряя небесной глубины, пронзительно-синие кошачьи глаза.