Следующие несколько дней я провел как на курорте: пока Хэхэльф целыми днями носился неизвестно где и с партизанской таинственностью улаживал наши дела, я бездельничал, купался то в садовом бассейне, то в теплом море, дегустировал местную кухню и оставлял мелкие монетки из синеватого металла в бездонных карманах уличных торговцев – как только у меня завелись деньги, я тут же начал тратить их на всякие пустяки и получал от этого море удовольствия. Среди моих расходов имели место и полезные: я наконец-то обзавелся новым гардеробом: рубаха Таонкрахта, кожаные штаны и жилет Мэсэна были вполне хороши – когда-то, на заре своей молодости, которая давно миновала. Теперь я выглядел как настоящий халндойнец, и когда из зеркала в одном из коридоров уютного хэхэльфова лабиринта я видел загорелого лохматого дядю в узких штанах из тонкой, но прочной темной ткани и коричневой куртке из тонкой замши, каковую полагалось надевать на голове тело вместо рубахи, это зрелище казалось мне вполне приемлемым – настоящий халндойнец! Скажу больше: я даже нацепил на свои запястья парочку толстых, но легких как пух браслетов из неизвестного мне черного металла – чтобы окончательно слиться с обстановкой. Когда я бродил по улицам Сбо, некоторые прохожие узнавали меня и здоровались, спрашивали: что нового? – а иногда предлагали пропустить по стаканчику местного темного пива, которое могло сравниться разве что с настоящим ирландским элем – я хочу сказать, что это был почти напиток богов… Я становился здесь своим с пугающей скоростью. В других обстоятельствах я бы только порадовался таким добрососедским отношениям с местными жителями, но сейчас их дружелюбные улыбки будили во мне смутную тревогу: я чувствовал, что засиделся на месте, а поток времени неумолимо нес меня вперед, и я отлично понимал, что не смогу вырваться из этого потока и выскочить на берег – что-что, а такое чудо не по зубам человеку!