– Ну не скажи, – возразил я. – Люди вообще не бывают равны. Дело не в званиях, конечно… Просто всегда есть люди, которые находятся рядом, и все остальные. Эти самые все остальные действительно в каком-то смысле равны – поскольку ты их не знаешь, и совершенно к ним равнодушен. А вот те, кто находится рядом…
– Разве что глоток за компанию, – с некоторым сомнением сказал я, вспоминая свое щекастое отражение в зеркале.
– Я уверен, что так он и сделает, – улыбнулся я. – Скажу тебе больше: когда ламна-ку-аку Кект узнает, КОМУ Хэхэльф проиграл спор, он оставит у подножия скалы все свои агибубы.
Воздух был головокружительно сладким и кристально чистым, в небе светили целых две луны – в этом мире явно наблюдался переизбыток всех возможных светил! – а когда мы вышли за ворота, где-то вдалеке истошно заорало существо, которое вполне могло оказаться птицей, и я решил, что это добрый знак – просто потому, что мне позарез был нужен хоть какой-то добрый знак…
В конечном итоге я стал обладателем здоровенного овоща, такого же полосатого, как спинки проголодавшихся рыбок, да еще и покрытого разноцветными круглыми наростами, красными, розовыми и желтыми, и отправился на корму. Рыбки восторженно заверещали и начали толкаться.
– Ну как же – они живут в гнездах, – смущенно сказал я, – а вы тоже грозили мне какими-то гнездами, и я подумал: может быть я как раз видел этих несчастных пленников…