– Что сделано, то сделано, – сказал Льюис. – Я приношу свои искренние извинения.
Инопланетянин остановился. В полумраке комнаты он больше обычного походил на жестокого клоуна. Его гибкое, словно текучее тело, казалось, было обтянуто дубленой оленьей кожей. Пятна на теле слабо люминесцировали, а резкие черты лица, гладкий лысый череп и острые приплюснутые уши придавали ему зловещий, даже устрашающий вид.
Инек остановился. Сколько в ней грации и красоты, подумал он, глядя на девушку, – естественной грации и красоты простого, одинокого существа.
– Что ты! Как могут помешать двое лучших друзей!
Конечно, в определенном смысле они действительно плод его фантазии; создавая их, Инек сам не знал, почему создает именно такими. Позже понял, хотя старался гнать от себя это прозрение, предпочитая прежнее неведение. Долгие годы он старательно загонял объяснение в самый дальний уголок памяти. Но теперь, когда они покинули его, Инек наконец взглянул правде в глаза.
– Говорите, – поспешно сказал Льюис. – Если это выполнимо…