Мэри! – кричала его душа. – Мэри, что я натворил?
Звезды, застывшие в одиночестве космоса… Инек даже представить себе не мог, насколько они далеки, и что они такое, и для чего существуют. Другой мир – нет, неверно! – много других миров. И там живут люди. Много других людей. Самые разные люди у каждой из этих звезд. И один из них сидит у него на кухне, ждет, когда закипит вода в кофейнике и поджарится яичница с ветчиной.
Иначе ему вряд ли удалось бы украсть Талисман, долгие годы скрывать его от всех и проникнуть в секреты Галактического Центра. Но разве стало бы это возможно, если бы Талисман действовал в полную силу, размышлял Инек. Если бы Талисман действовал в полную силу, ни у кого бы просто не возникло мысли о допустимости подобного шага и не расцвела бы так пышно алчность, побудившая к краже.
Присев и отскочив в сторону, Хэнк выпустил топор из рук. Он упал на доски крыльца и перевернулся. Вместо одного из лезвий торчали лишь короткие зубья блестящего на изломе металла. На окне не осталось даже царапины.
Инек попытался узнать у него, что из себя представляет подарок, но ходячий куст только тряс браслетами, заполняя всю станцию веселым перезвоном, и ничего не отвечал.
Инек спрятал лицо в ладони, мучаясь от жалости к самому себе и чувства вины.