– Плохо у нас стало, – неожиданно сказал он. – Не то что в прежние времена. Это очень беспокоит Галактический Центр. Ссоры, разногласия между расами, все чего-то требуют, показывают свой гонор… – Он взглянул на Инека и спросил: – А ты думал, у нас тишина и покой?
У края скалы, что возвышалась над рекой, деревьев было совсем мало, и камни, лежавшие под открытым небом, белели в лунном свете, словно огромный скелет какого-то доисторического зверя.
Так что в Мэри воплотилась Салли Браун, но лишь отчасти. Точно так же в ней проявился и образ той высокой, стройной дочери Юга, женщины, которую он видел только один раз, да и то мельком, когда их колонна двигалась пыльной дорогой под жарким солнцем Виргинии. Чуть в глубине от дороги высился особняк, один из тех больших домов, что строили тогда владельцы плантаций, и там, в портике, у высокой белой колонны, стояла женщина и смотрела на проходящих мимо врагов. Черные волосы и белая – белее, чем мрамор колонны, – кожа. Так прямо и гордо она держалась, глядела на них с таким вызовом и непокорством, что Инек запомнил ее и часто мечтал о ней, даже не зная ее имени, пока тянулись пропыленные, потные, кровавые дни войны. Вспоминая южанку, Инек все время думал: а не изменяет ли он тем самым своей Салли? Порой, сидя у костра или завернувшись в одеяло и глядя на звезды, он представлял, как после войны вернется в Виргинию и найдет эту женщину. Возможно, ее уже не будет в том доме, но он обойдет весь Юг и обязательно отыщет ее. Конечно же, он туда не поехал, да и не помышлял об этом всерьез. Так, мечты у костра…