Льюис склонился над столом, и карандаш быстро забегал по бумаге.
А Мэри? Странно, подумал Инек, что я всегда называл ее только по имени. У нее никогда не было фамилии, просто Мэри.
Инека даже пот прошиб, когда он представил себе, что тогда произойдет.
– Я сделаю большой кофейник. И разобью туда сырое яйцо, чтобы осела гуща.
Он наклонился, поднял кейс, стоявший у кресла, раскрыл его и, достав пачку фотографий, передал их Хардвику.
– Ты математик? Я имею в виду, вы все математики?