Довольно скоро в дальних отсветах появилась остроносая лодка, и люди с радостными криками побежали прямо в мелкую воду – встречать. Однако радость длилась недолго. Это оказался не Атарох, а всего лишь седобородый старик из соседней деревни. Он выбрался из лодки, держа под мышкой жалобно поскуливающего щенка.
– Я с радостью вышел бы мстить за того, кто спас мне жизнь, и, право, позаботился бы, чтобы ни у кого не осталось сомнений в истинности приговора Богов. Но, коли я тебе не гожусь в поединщики, справедливый кунс, позволь напомнить ещё об одном слове, которое было сказано под сенью этих деревьев. Ты говорил о бое с собакой и о замене бессильного сильным. Вот и пускай вместо щенка в поединке бьётся взрослая собака.
И в отношении Волкодава этот закон доныне ещё не давал промаха.
Когда приехавшие выбрались на берег и должным образом расселись на земле, кунс вышел к ним из палатки.
– Хочу с тобой посоветоваться, сегванский кунс, ведь ты мореплаватель…
Исхудалому кобелю, похоже, пришлось проделать очень долгий путь, и тем не менее он был великолепен. Вороная шерсть даже не утратила блеска и горела на солнце, отливая стальной синевой. Человек на лошади окинул взглядом знатока лобастую голову, могучую шею, широченную грудь, разрисованную ржавым подпалом… Тхваргхел уже шёл к чужаку – медленно, настороженно, на пружинисто распрямлённых ногах. Пришлому воителю поистине цены не было бы на Кругу, но Непререкаемый отнюдь не боялся за любимца. Тхваргхел уже несколько лет провёл вне поединков, но лишь оттого, что не находилось достойного супротивника. Сообразит небось, как разойтись с чужаком, должным образом оградив свою и хозяйскую честь!..