Она взошла, а вернее, восшествовала по мосткам на палубу корабля и опустила на доски небольшой узелок, содержавший, как поняли мореходы, её небогатые пожитки, загодя собранные в дорогу. И правда, много ли имущества нужно женщине, которую ещё двадцать зим назад собственный сын счёл ожидающей смерти старухой? Запасная рубаха (если только она вообще у неё была, в чём Аптахар, например, сомневался), да крючок для вязания, да камушек из-под родного порога…
И, уж конечно, совсем не случайно за спинами всех троих высился одетый снегами гигант – Харан Киир, прозванный Престолом Небес, а всё вместе было обрамлено зыбкими очертаниями совсем уже запредельной и непостижимой фигуры, коею мог быть единственно сам Предвечный и Нерождённый. Ему тоже до сих пор никто не пытался придать видимый облик. Но было очевидно – начни исправлять, приводить в соответствие с прежними установлениями, убери хоть что-нибудь – и от явственного дыхания чуда не останется и следа. И сделается окончательно ясно, что не образа были неправильными и не их нужно было менять… И ещё. Доколе со Старшим Младший брат разлучён, в пустых небесах порожним пребудет трон. Слова древнего пророчества Хономер помнил с самого детства. Так вот: Тервелг не позаботился украсить свою работу буквенной вязью. Что это – непростительная забывчивость?.. Ещё одно отступление от установлений?.. Но, если верить созданным им образам, небеса и небесный престол с некоторых пор отнюдь не пустовали, а значит, настало время новых пророчеств…
– Да прольёт Богиня дождь тебе под ноги, почтенный, – поздоровался Эврих.
От его левой руки по-прежнему не было проку, но ноги держали крепко. Уж как-нибудь хватит их крепости и на двоих.
Усмехаясь, Волкодав обратил ко Вратам раскрытую ладонь. И ладонью несильно толкнул в ту сторону воздух. Этого хватило вполне и даже с избытком. Створки вдавились и смялись, словно в них со всего маху въехал стенобитный таран. Вдавились, смялись и лопнули, точно скорлупа пустого яйца. За ними сверкала острыми гранями первозданная Тьма.
Другое дело, такое движение по самой природе своей не может быть ни стремительным, ни даже быстрым. Так – медлительно и величаво – падает громадное дерево, подрубленное в лесу. Так опрокидывается волна, порождённая океанским накатом…