Понятно, такое открытие не особенно обрадовало венна, но, правду молвить, не особенно удивило его. Нет худа без добра: по крайней мере теперь кое-что делалось объяснимо. И само имя, верней, прозвище Шамаргана, переводившееся на родной язык Волкодава как “беспутный гуляка”.
Бойцовый Петух смотрел под ноги, шагая вниз по тропе, и оттого не видел, как далеко наверху, за спинами поезжан, из Зимних Ворот выползло облако, тихо плакавшее холодным дождём. Оно тянулось и тянулось вслед уходившим, словно рука, которая никого не собирается отпускать.
Волкодав отчётливо видел, как снедает сегванов нетерпение обо всём доподлинно разузнать. Однако на Другом Берегу твёрдо держались обычая Островов, возбранявшего какие бы то ни было расспросы, покуда гость должным образом не накормлен и не обогрет.
– А на кол в случае неудачи посадить не сулились?
– Ах, а-ах! Ах, а-ах! – с кровожадной уверенностью вторили более высокие.
На великом большаке, что тянется с юга на север через весь Саккарем, в одном месте есть очень примечательная развилка. От неё уже недалеко до города Астутерана, и туда-то ведёт главная дорога, вымощенная несокрушимым серым камнем не то что до Последней войны, но, как представляется многим, даже прежде Камня-с-Небес. Ответвляющаяся дорога сворачивает на восток. Её никто никогда не мостил, но она убита почти до той же каменной твёрдости. Так, что не могут размягчить даже посылаемые Богиней дожди. А сделали это тысячи и тысячи ног, прошагавшие здесь за долгие-предолгие годы.