И тут же встряхнулась, как воробей, после долгой зимы купающийся в весенней луже.
— Хм?… — Сатир задумчиво пошлепал губами. — А ты уверен?
Черт возьми! Неужели правда из-за следов?… Дождь-то уже кончился. Перестал топить этих маленьких предательских ублюдков…
— А почему же тогда невыспавшиеся? Да еще крепко?
— И потом, ты вообще хоть глазком глянул на то, что подписывал? Про боль там черным по белому написано. Только никакие это не пытки, а «стимуляция социальной активности перевоспитуемых», — процитировал сатир. — Понял? По-русски говоря, это чтобы ты не только о себе думал, эгоист рогатый, но запомнил, что бывают еще интересы окружающих. Законы и традиции, которые надо соблюдать. Непререкаемо. Усек, нет? Упертый ты наш… Так что это ты сам себе делаешь больно, а не они…
— Точно, точно! Все, хватит трепа! Пошел!