– А, толковать с ней, – махнул головой Жихарь. – Сейчас найдем настоящего человека и спросим…
Тугая белая вода понемногу подступила к горлу, дошла наконец и до ноздрей.
– Дурного я не думаю, а думаю, что еда все-таки мнимая: ничего в желудке не прибавляется, сосет и бурчит.
Княгиня Апсурда вытащила спрятанный промежду грудей отравленный кинжальчик и, щурясь, стала целиться. На мгновение перед ней мелькнула красная рубаха Жихаря; кинжальчик помчался на убой, но вопреки ожиданиям княгини вонзился пониже спины мерзопакостному Фуфлею. Яд был такой крепкий, что Фуфлей мигом посинел, распух и больше не жил.
– Дедушка, да ты знаешь ли, кто я? И, не дождавшись ответа, отправился врать. Тут и Беломору настал черед охать, ахать и дивиться. В самых страшных и ложных местах своего рассказа Жихарь даже хватал кудесника за плечо – не грохнулся бы старый с лавки от испуга.
– Ты – Матора, дубина то есть, – не за ум, а за силу – славно ты мне заехал…