— Не благодари. Я уже сам себя трижды назвал дураком за такую идею.
— Ладно, — сказал я, поднимаясь, — пируйте, наедайтесь и напивайтесь впрок. Завтра с утра поскачем. Я пойду спать. До завтра!
Рядом горят жаром в свете углей костра доспехи, горки кольчуг, поножи, шлемы. В кучку сложены амулеты, найденные на трупах.
За спиной сопят, чертыхаются, я собрался с мужеством, прибавил шаг. Полчища многоножек закончились, под сапогом громко хрустнуло, я наклонился, передо мной скелет, явно человеческий. Похоже, бедолага так и не смог выбраться из этого чудовищного места. Все кости целы, да и вообще поза такова, что просто лег, скрючился и умер. Даже мелкие зверьки растащили бы кости, а этого явно обглодали эти мокрицы или муравьи, не способные сдвинуть даже самую мелкую кость.
Женевьева выскочила из повозки, похоже, попыталась бежать. Ее потащили обратно, она отчаянно отбивалась, но ей заломили руки, один грубо схватил за волосы, а Марквард наотмашь хлестнул ее по лицу.
Я вдруг понял: это никакие не рыцари, те бы из гордости ввязались в драку, а это простолюдины, для которых вполне весомы наши общечеловеческие ценности, как то: жизнь и кошелек. Более того, у этих людей такие приземленные ценности намного выше, чем рыцарская честь и достоинство.