— Опоздавшему поросенку, — сообщил я, — сиська возле задницы.
Без споров и протестов мы все улеглись вокруг костра, что горит ровно и жарко, белый плазменный свет чуть померк, но по-прежнему охватывал огромную площадь. Кадфаэль захрапел первым, я попытался прощупать мыслью таинственного священника, но глаза от усталости слипались, я провалился в дрему сразу же после того, как услышал дружный храп моих соратников.
— Это следы сказали. Спросите Кадфаэля, подтвердит. А потом его дорезали. Но, видно, в темноте промазали… Крови натекло много, но монашек все еще жил, дождался…
Они выстроились, как уверял граф, все восьмеро, за исключением тех, кого я убил. Среди слуг, которых вельможа таскает с собой, даже повар с поваренком и двое слуг, что готовят ему постель. Лица испуганные, почти все уже успели заснуть, хлопают глазами, как совы, внезапно очутившиеся на ярком солнечном свете.
Из переселенцев, судя по всему, стрелять никто не умел, хотя везли луки и стрелы, каждый встал с топором или мечом у своей телеги, и, когда два-три разбойника все же прорвались через нашу мясорубку, на них там навалились и зарубили.
Кучер прислушивался, тут же дернул за вожжи, повозка тронулась. Я догнал, сказал ему, что молодец, прямо Индиана с кнутом, свистнул пса и снова поехал впереди. Перед глазами мелькали, как на экране, сцены схватки. Марквард не соврал, Клотар в самом деле очень умелый боец. Ни одного лишнего или неверного движения: рубил, колол, повергал, к себе не давал даже приблизиться. Если б я не подоспел, он сам бы, возможно, справился со всей шайкой. Если не ошибаюсь, разбойников было не меньше десятка. Из них только двое улизнули, двух Клотар зарубил убегающими, а если учесть, что я поверг только двух, на его долю приходятся все остальные, это четверо, причем в самое трудное время, когда приходилось драться одному.