– Да, кажись, тут у меня промашка вышла… Скрытой угрозы оберег не приметит, не упредит…
– А поле у леса – оно чье? – как бы между прочим спросила я, высыпая в миску горсть скользких зерен.
– Вижу, Сема, ополчился ты против меня не на шутку… Ну да сама виновата, накинулась на вас, толком не разобравшись. Иди, коль так, я шума поднимать не буду.
Царь (оптимистично). Ну вот видишь, семь – число счастливое! А почем ты знаешь, что он их загубил? Может, он шибко до ласк охочий, а жены все изнеженные попадались, не сдюжили? А ты у нас девка видная, в теле, сразу ему приглянулась, авось через годик-другой и Кощееночка деду на радость принесешь…
И тут, словно в подтверждение моих предыдущих слов, из леса, едва темнеющего сквозь метель, донесся леденящий душу вой. Несколько человек упали на колени, закрывая руками уши, заголосили бабы, тревожно всхрапнула Смолка. Целая стая голодных волков не смогла бы вселить в человека такой ужас, как этот одинокий, быстро оборвавшийся звук, больше похожий на предсмертный вопль.
– Плохо дело… – Ведьма убрала руку и проследила глазами путь странного существа. Ее взгляд уперся в ствол дуба. На коре отчетливо выделялись шесть глубоких желтоватых царапин – следы соскользнувших когтей.