— Кони нужны только нам, — отрезал я. — Эта женщина такая же добыча, как и все, что здесь осталось.
Марквард оглянулся, на красном разгоряченном лице изумление сменилось страхом. Перекатившись через ложе, он ухватил оставленный предусмотрительно у изголовья меч, с леденящим душу звоном выдернул из ножен. Женевьева вскрикнула и начала спешно прикрываться разорванной простыней. На щеке царапина, под глазом багровый кровоподтек, завтра победно засверкает всеми цветами радуги. Марквард торопливо ухватил шлем и напялил одной рукой на голову.
— Я не вижу, чтобы лес где-то заканчивался, — сказал я нетерпеливо.
Через все небо протянулось гигантское оранжевое облако, край блестит красным, ощущая близкий закат, над ним еще три, помельче, такие же вытянутые; кажется, гигантская кисть одним небрежным движением чиркнула по небосводу, и сердце сжимается в тоске от масштабности: облако от горизонта до горизонта, для божественной руки один мазок, один взмах, а мне ехать и ехать сотни миль…
— Ах вот ты о чем! Полагаешь, что я должен вот щас взяться тебя лечить, кормить, а потом еще и одежду с себя снять, чтобы тебе не дуло?
У пожилых людей, что не тайна, брови к старости начинают расти бурно, превращаются в кусты, а у этого и черные как смоль, в отличие от усов, и даже юношески ровные.