— Это твое мерзкое влияние, брат Кадфаэль…
Наконец он отделился от аккумуляторов, как я продолжал именовать для себя плиту, повис перед нами.
Самых трусливых уже трясет, чуть не плачут, вельможа рычит, я прекрасно понимаю: оскорбительно, когда твоих слуг нанимают тайком от тебя, да еще когда приходится отвечать.
— Такие вещи лучше оставлять недоговоренными, — сказал я мягко. — У нас хватит проблем.
Кадфаэль вздрогнул, глаза стали испуганные, как у птицы в гнезде.
— Резонно, — согласился я. — И все-таки… Кто из ваших людей хромает?