— А где та девушка… которую Женевьева приютила?
— Ты, философ, скуй всего лишь похожий. Понял?
— Не смеши, — посоветовал я. — Без штанов, в шлеме… Еще сапоги надень, кот из Бремена. Сдавайся, Марквард!
— Если бы совсем невыносимо, а так… отбиваются же? Зато никому не кланяются, налоги не платят. Кроме того, здесь река кишит рыбой, в заводи птицы видимо-невидимо, в лесу земляника размером с орех, орехи — как яблоки, богатейшие малинники, а земля такая, что вечером ткнешь в землю оглоблю — утром там уже телега! Коровы здесь приносят по два теленка, гуси плодятся так, что не успевают резать.
— Похоже, ее лошадка совсем охромела… Ее отпустили, она убрела вон к тем кустам, а Грубер взял леди к себе на седло. Это заметно, следы стали чуть глубже.
Когда спустился вниз, брат Кадфаэль сидел в уголочке смиренно, так же смиренно посматривал на пробегающую мимо пышногрудую девицу. Она двигалась быстро и ловко, разносила еду и питье, на монаха не обращала внимания, но на него уже поглядывали с интересом любители позадираться, таких полно в любой таверне, корчме, любом баре, салуне или ресторане.