Священник поколебался, глаза его смотрели на меня исподлобья.
— Темный Ангел? — спросил я. — Тогда тебя.
— Если червяк, несмотря на размеры, еще и неуязвим… или почти неуязвим, то что можем сделать? Грубер вызвал его из неведомых глубин, чтобы он нас то ли пожрал, то ли задержал. Если бы не крестьяне, то, возможно… гм… Во всяком случае, на месте крестьян оказались бы мы, а об этом даже подумать страшно.
— Знаешь, брат Кадфаэль… Самые непримиримые инквизиторы, что жгли всю империю майя, инков и ацтеков, начали собирать остатки их поверженной культуры. Понимаешь, мы — победители! А этот реликт уцелел от мира побежденных. Христианство — еще и милосердие, не слыхивал? Если повержен, уже не враг.
— Должны, — пробормотал я. — Хотя бы сказал «могут». А то сразу «должны». Ну прям обязаны…
Я вздохнул, кольчуга осталась в Амальфи, от Лавинии у меня ничего быть не должно. Зайчик терпеливо ждал, когда привяжу мешок за седлом. Я собирался вскочить, потом решил опустошить мочевой пузырь, раз уж на земле, подошел к ближайшему дереву, за спиной смачный хруст, это Зайчик жрет молодые веточки.