— Негоже благородному человеку, который должен подавать пример простому люду, глумиться над беззащитными!
Я хмуро вспоминал Грубера, его внешность, манеру говорить и сидеть на коне, гордый разворот плеч, смуглое мужественное лицо. Такие всегда нравились и всегда будут нравиться женщинам. Женщины — дуры, ничего не видят, кроме внешности, хотя и любят поговорить о каких-то иных достоинствах мужчины, кроме того, которое в моем прошлом мире заменило все остальные достоинства.
Брат Кадфаэль посмотрел на меня с укором.
Наконец этот огромный плот, замедляя и без того не такой уж и скоростной бег, ткнулся в бревна причала. Перебросили широкие сходни, сперва вывели коней с телегами, потом все остальное, паромщик поглядывал на солнце и явно собирался прерваться на обед, но я бросил ему золотую монету, он сразу передумал, поклонился.
Парень перестал краснеть, второй уязвленно нахмурился. Я вошел в комнату, поставил меч у изголовья, не вкладывая в ножны, лег и, к своему удивлению, заснул легко и просто, без всяких угрызений совести.
— Встань!.. Господь послал испытание, понял?