– Во па-а-але пшеничка стоя-а-ала! – тем временем продолжал Дупп, осовело таращась на бесхозную ниву у леса и сам себе дирижируя куриной костью. – Ой да ка-а-аласистая стоя-а-ала!
В избе было тихо. Хозяева уже улеглись, замолчал наконец младенец в люльке, и качающий его мальчик на цыпочках прокрался к печи и шмыгнул под одеяло. Возможно, я бы и заснула, но очнувшийся Ревер застонал и попросил воды. Я накинула куртку, зажгла свечу и, зачерпнув теплой воды из стоящего на припечке горшка, присела на стул возле кровати больного. Пока он пил, осмотрела свою работу и осталась довольна – опухоль заметно опала, и рыцарь уже немного шевелил пальцами.
– Я, – отвечаю, – не петрушка с укропом – стол вам украшать.
– Иди, – говорю, – с твоим талантом грех ведьмой не заделаться.
Стража не торопилась на место свадебных действий, пугливо жалась за дверью, поглядывая на разъяренного Кощея.
– Ты чужими ногами не шибко-то разбрасывайся, она мне еще сгодится!