Я осторожно опустился на сиденье, положил руки на подлокотники. Ничего, сидеть удобно, чувствуется работа умельца. Либо гений, что сумел учесть расположение всех мышц и костей человека, либо конструкцию этого кресла рассчитывали на мощном компе, крутили в трехмерной проекции…
– Дивы дивные, господи, – проговорил Сигизмунд, но встревоженным не выглядел, для этого надо, чтобы навстречу выметнулся дракон или отряд рыцарей с опущенными забралами и выставленными вперед копьями.
Окна в доме напротив светятся красноватым трепещущим огоньком, словно там горит лучина, между домами темень, прошла ночная стража, громыхая по утоптанной земле древками копий. Снизу донесся смех, дурашливый взвизг, тут же все затихло.
Женщины пугливо обходили трофеи, хотя священник их уже разминировал, бегом таскали из подвалов в зал окорока, ветчину, буженину, на кухне растопили все печи, там пеклось, жарилось, тушилось, ароматные запахи лезут в ноздри.
– Кто вы, назовите себя!.. И признайте, что самая красивая женщина на всем белом свете – леди Кофанна. В противном случае готовьтесь к поединку.
Сбоку от меня звон, грохот. Рыцарь, который велел меня повесить, рухнул с коня, сбитый Сигизмундом. Возможно, он просто растерялся или засмотрелся, как молниеносно уничтожили всю его банду, во всяком случае на земле перевернулся дважды, подхватился уже с мечом в руке. Сигизмунд вместо того, чтобы рубануть его сверху, рыцарское благородство, тоже спрыгнул с коня, начал приближаться с мечом в руке. В другую руку взял было кинжал, но у противника кинжала не оказалось, и он сунул свой в ножны.