– Это его профессия. Он знал, на что шел.
Проступили стены моей комнатки, я зажмурился, стараясь удержать ее образ, вытерся краем одеяла и отполз на другую сторону ложа, здесь все проще, даже знатные дамы ходят без трусов, не знают, что это за фигня, а в деликатные дни за ними ходят служанки со швабрами. Попробовал заснуть, но сердце застучало часто, тревожно. В окно падал узкий солнечный луч, я вздрогнул, вспомнив, где я, что успел натворить и что теперь я – феодал, а это не только право первой брачной ночи, как почему-то думается в первую очередь, но и обязанности, увы.
Он покосился в сторону женщины у окна, легкая улыбка скользнула по его тонким, красиво очерченным губам.
– Это длится недолго… а видеть можно только отсюда. Что это? Я думала, вдруг вы сумеете ответить.
Я орудовал ножом и этой вилкой, больше похожей на второй нож, резал мясо, накалывал и отправлял в пасть, жевал с наслаждением, глаза сенешаля становились все шире.
– Почему? – ответил я твердо. – Поверю! Господь на нашей стороне!