По этому зеленому полю брела в нашу сторону босоногая и в коротком платьице девчушка лет пяти, очень серьезная, деловитая, обеими руками прижимала к груди большой берестяной туесок. Рыжие волосы свободно падали на спину, серьезный такой деревенский ребенок с поцарапанными ногами и сбитыми в кровь коленками, с засохшими корочками на месте старых ссадин.
– Сэр Ричард, но эта деревня принадлежит барону Галантлару! Это его деревня. Он волен в ней делать все, что захочет. Это мы окажемся в бесчинстве, если вмешаемся.
Я подумал, поколебался, меч будто чуял, задвигался на поясе, напоминая, что мне стоит только опустить пальцы к рукояти.
Подковы все так же звонко стучали по каменным плитам. Сигизмунд все оглядывался по сторонам, начал хмуриться, по такой широкой и ухоженной дороге должны купеческие караваны ходить взад-вперед, здесь вообще должно быть тесно, однако за весь день никого не встретили, лишь дважды видели вдали полуразрушенные строения.
Сигизмунд сообразил первым, явно увидел какие-то особые знаки, торопливо подал коня на обочину, соскочил и стоял там в смиренной позе буддиста. Я тоже сдвинулся в сторону, но остался в седле.
– Разве по нам не видно, что такие вот олухи, что спасают девиц от дракона… или не дракона, не ездят с мешками, полными золота? Впрочем, пара серебряных монет у меня где-то завалялась. Но самим придется идти по городу с протянутой рукой. Авось кто-то накормит.