– Когда Горький появлялся в Антарктиде, пингвины начинали робко прятать в утесах сало, масло и другие продукты. Не понял? Я сам не понял, однако давай половину ночи побудь на страже, а потом разбуди, поменяемся.
Мой конь, услышав неслышный другим приказ, пошел вперед. Скалы и горы отодвинулись, остались за спиной. Мы ехали по ровному плато, подковы звонко стучали по камню, только мой конь ступал бесшумно. Все не отрывали глаз от замка, теперь видно, что он не просто на горе, а словно вырастает из горы, продолжает ее, а сложенные из камня стены переходят в просто склоны горы, что опускаются в бездны…
– Да, – согласился я. – В серенький такой цвет.
Итак, второй день начинается очень демократично, с общего завтрака с электоратом. Потом, понятно, все завернем на круги своя, буду обедать, как и положено феодалу… еще не знаю, как положено, да и что мне как и кем положено, я имею право на самодурь, я же феодал с правом первой брачной ночи, да что она ко мне так привязалась, эта первая брачная ночь, это мне надо для чего? Чтобы поверить, что я взаправдашний феодал?
Сигизмунд привел пожилого человека, без седой бороды, но я сразу признал в нем старосту по степенности движений, уверенному хозяйскому взгляду.
– Нет, господин один – Галантлар. А они – слуги.