– Стараюсь, – с непроницаемым лицом парировала я.
Вскочил царь на четвереньки, а дальше кладенец не пущает – меж лопаток Вахрамею уперся.
Наварой в его крестовом походе двигала черная зависть.
Треугольная подушечка лапы. Три пальца. Три длинные черточки когтей.
– Оба вы хороши, крику на рупь, толку на грош!
– Пусть лучше меня нацыга сожрет. – Вал решительно сунул букет обратно мне в руки. – Ты бы мне еще ту свечу смердючую на грудь присобачить посоветовала! И с чего ты взяла, что нацыга заявится именно на сеновал? На кой я ей сдался, ежели она нынче постится? Нет, цыпа, ко мне она как раз больше не полезет, вывела из строя – и ладно. Я же всего лишь наемник, а не ее кровный враг. Кто мне заплатил, на того и работаю. Хоть бы и на ту же нацыгу, если она прежде Ховела подсуетится.