— Был ли кто в комнате, когда вы брили его?
— Ладно, — сказал Гудвин. — Buenas noches.
— Pobrecito loco! — вздохнул начальник таможни, и попугай, сидящий на подставке для перьев, закричал: «Loco! loco! loco!»
— Видел раз, — отвечал Эстебан. — Он высокий, у него была борода, очень черная и большая.
— Симон! О Симон! Проснись же ты, Симон! — орал чей-то звонкий голос у края воды.
— Ты жирный коричневый пудель, — сказал я спокойно, хотя в душе у меня было негодование и тоска. — Это тебе даром не пройдет. Дай только мне собраться с мыслями, и я найду для тебя отличный ответ.