— Я ничего не утаил. Честное слово! Я могу быть спокоен? Правда?
— Мне необходимо, — сказал он, — пофилософствовать в одиночестве обо всем происшедшем и сделать необходимые прогнозы в будущее.
Услышав знакомый замогильный голос, Остап взглянул на тротуар. За шпалерой тополей шествовала под руку немолодая уже чета. Супруги, видимо, шли на берег. Позади тащился Лоханкин. Он нес в руках дамский зонтик и корзинку, из которой торчал термос и свешивалась купальная простыня.
— Вас махен зи? — ошеломленно спросил Остап, показывая некоторое знакомство с немецким языком. — Вас воллен зи от бедного посетителя?
— Да, Задунайский. Ведь вы тоже уже не только Синицкая? Судя по носкам…
— Брось птицу! — закричал он Паниковскому и, обращаясь к шоферу, добавил: — Малый ход.