— Что делается! — воскликнул великий комбинатор, закрывая лицо руками.
Корейко не ответил. Тень лежала в ефрейторских складках его лица.
— Да ты посмотри, рожки какие! — загорячился мужик, поднося желтый рог к носу великого комбинатора. — Рожки первый сорт. Согласно кондиций.
И тотчас же его жирная, освещенная огнями и пожарными факелами спина скрылась за поворотом.
— Вам, — вежливо сказал Остап, — любимому сыну лейтенанта, я могу повторить только то, что я говорил в Арбатове. Я чту Уголовный кодекс. Я не налетчик, а идейный борец за денежные знаки. В мои четыреста честных способов отъема денег ограбление не входит, как-то не укладывается. И потом мы прибыли сюда не за десятью тысячами. Этих тысяч мне лично нужно по крайней мере пятьсот.
— Что с вами, дитя мое? — спросил Бендер. — Вас кто-нибудь обидел?