Очнувшись от своих горестных мыслей, старик снова взялся за листок с надписью «дебет», но в это время в комнату вошла девушка с мокрыми стрижеными волосами и черным купальным костюмом на плече.
— Не поделились? — спросил Бендер, задергивая портьеру.
Старик молча сосал чай из кружки и с трудом приподымал тяжелые веки.
И в жизни Васисуалия Андреевича наступил период мучительных дум и моральных страданий. Есть люди, которые не умеют страдать, как-то не выходит. А если уж и страдают, то стараются проделать это как можно быстрее и незаметнее для окружающих. Лоханкин же страдал открыто, величаво, он хлестал свое горе чайными стаканами, он упивался им. Великая скорбь давала ему возможность лишний раз поразмыслить о значении русской интеллигенции, а равно о трагедии русского либерализма.
— Спасите! — закричал Паниковский, когда «Антилопа» с ним поровнялась.
— Смотрите! — закричал вдруг Балаганов. — Автомобиль!