Вечером он пригласил гостей и произнес речь.
Но, возвращаясь в Заполярье, я, прежде всего, отправлялся к доктору, — разумеется, после парикмахерской и бани.
— Иван Павлыч, я ее люблю, — сказал я твердо.
— Ты никуда не уедешь. Может быть, ты еще могла бы уехать сейчас, а через четыре года… Ручаюсь, что никуда не уедешь… Он тебя заговорит. Ведь поверила же Марья Васильевна, что он — добрый и благородный и, главное, что она перед ним в долгу за все его заботы. Какого черта он пристал к тебе! Ведь он же говорил, что я во всем виноват.
И я взялся за бутылку, не дожидаясь ответа.
Я сразу понял, кто это «он»: Николай Антоныч.