— В общем, Катя, — добродушно сказал он. — А я вот пришел и уснул, как это ни странно.
Перемена кончилась, но он сказал, что подождет меня в красном уголке, — у нас в этот день было четыре урока.
— Саня? — сказала и она, наконец. — Господи! Да ведь мы думали, что ты давно умер.
— Вот так мороз, — сказала она и приложилась щекой к печке, — градусов двести!
— Нет, — грустно сказал Саня, — все некогда было. Вольтера прочитал — «Орлеанская девственница». У нас в Заполярье, в библиотеке, почему—то много книг Вольтера.
Я вздохнул, взял узел, кивнул Ромашке и вышел. Должно быть, у меня был уже сильный жар, потому что, выйдя на улицу, я удивился, что так холодно. Впрочем, еще в подъезде я снял курточку и надел пальто прямо на рубашку. Курточку решено было загнать, — по моим расчетам, за нее можно было взять миллионов пятнадцать.