Я плохо помню Февральскую революцию и до возвращения в город не понимал этого слова. Но я помню, что загадочное волнение, непонятные разговоры я тогда связал с моим ночным гостем, научившим меня говорить.
— Пожалуй. А домой я вернусь через несколько дней.
— Постой, постой! Да ведь это же когда было?
— А уж оттуда, — сказал он смеясь, — прибежал прямо к вам в деревню и чуть не замерз по дороге.
Анна Степановна ушла. Но мы условились, что я непременно загляну к ней проститься перед отлетом.
Давно не видел я его таким сердитым. Опустив голову, он ходил по комнате, а когда я вошел, посторонился с каким—то отвращением.