Аня записала в книжечку: «С отделом кадров…»
— Да, я спас ее. Поэтому я не боюсь. Все равно ты меня не убьешь.
Но вечером я так и сделала: села и стала думать о Сане. Все ушли. Валя с Кирой в кино, а Александра Дмитриевна в какой—то клуб — читать литмонтаж по Горькому «Страсти—мордасти», который она сама составила и которым очень гордилась, а я долго сидела над своей картой, а потом бросила ее и стала думать.
— Так было бы не страшно, а что маленький — страшно.
— В Вологду, я выяснил точно. А потом в Ярославль.
Нельзя сказать, чтобы мы поправились к осени на таком рационе. Кроме Степы Иванова, который, как страус мог переварить что угодно, мы худели, болели и чувствовали себя очень плохо.