Перед сном служанка потушила все свечи, оставив только по масляному светильнику на каждом этаже да еще вдоль лестницы. Сначала я таскала с собой канделябр с двумя свечами, но вскоре сообразила, что мне вполне хватает лунного света, сочившегося из узких витражных окошек, забранных пластинами хрусталя.
Но вчерашняя гонка с препятствиями кое-чему меня научила. Прежде чем воспользоваться ее любезным предложением, я сходила в дом, принесла Белкину узду и, силой раздвинув бархатистые губы, сунула кобыле в рот железную планку, продев распорку в кольцо на уздечке.
Картошка пеклась около часа, но мы не теряли времени даром – я перебирала сумку со снадобьями, Ролар точил меч, а Орсана практиковалась в метании кинжалов. Особенно эффектно получалось двумя руками одновременно – беглый взгляд, разворот спиной к мишени и спаренный бросок над плечами. Она не промахнулась ни разу, кинжалы под углом сходились в одной точке, только щепки летели. Жеребцы с удовольствием щипали душистую земляничную траву, Смолка вальяжно разлеглась в ромашках, по одному скусывая цветки.
– Погоди, такие решения второпях не принимают. Откуда мы знаем, какой дряни туда налили? Может, через пару дней эти славные уточки дружно протянут ножки, наклевавшись околевших стрекоз?
– Здеся, – глухо, с достоинством проворчало над нашими головами. На балке, свесив одну мохнатую лапку и поджав другую, сидел, посверкивая красными огоньками непропорционально огромных глаз, средних размеров домовичок. Существо коротким ножиком строгало обрезок березовой чурки, придавая ему вид грубой ложки. Домовичок отложил незаконченную поделку, выпрямился, свесил вторую лапку и невозмутимо стряхнул опилки с мохнатого пуза прямо в обращенные к нему лица.
– А почему вы приехали на обычных лошадях, а не к'яардах? – удивилась я. – Ведь они намного резвее!