Приходили честолюбцы, искавшие легких путей к почету и славе, приходили бескорыстные мечтатели, которым Арктика представлялась страной чудес и сказочных превращений.
— Николай Антоныч! — вдруг закричал Ромашка. — Это все ложь. Не верьте ему. Он врет.
Мы поднялись наверх, к старинному шведскому кладбищу, обогнули его — вот и озеро. Вдоль низкого, осененного ракитами берега голый, синий от холода мальчик тянул сетку — ловил раков, чудак! Кто же в восьмом часу ловит раков?!
Солнце стояло уже довольно высоко, когда я добрался до опушки, за которой открылось давешнее болото, пересеченное единственной полоской примятой, мокрой травы. Красивые зеленые кочки—шары виднелись здесь и там, и я вспомнил, как они вчера переворачивались у девушек под ногами.
Видно было, что она уже давно не спит и что у нее все перепуталось: утро и вечер — как будто время от нее уже отступило.
Палочка, палочка, толстая, тонкая, кривая, пузатая, пятая, двадцатая, сотая…