Когда мы приехали, Катя стояла уже на ступеньках вагона, и старухи Бубенчиковы наперебой наставляли ее: чтобы она не простудилась в дороге, чтобы вещи не украли, чтобы на площадку не выходила, чтобы телеграфировала, как доедет, чтобы кланялась и писала.
— Я сейчас что—нибудь прочитаю, а ты можешь повторить?
Должно быть, у меня немного задрожало лицо, потому что она посмотрела на меня с удивлением.
Он деликатно помолчал некоторое время, потом вернулся к Саниному проекту.
Всегда у него было очень чисто, книги на полках, кровать под белым одеялом, на подушке — накидка. Все в порядке. Не в порядке сегодня был, кажется, только сам хозяин. То он щурился, то широко раскрывал глаза — как будто все перед ним расплывалось. Без сомнения, он не ложился в эту ночь. Таким усталым я его еще не видел.
Но Николай Антоныч уже снова заговорил, и Лихо сделал вид, что не слышит.