– Послушай, – сказал он, – просто чудо, что вы, Хогбены, так долго оставались в тени.
– Ты ж никому не можешь отказать, дядя Лем, – напомнил я, закручивая проволочку. – Сейчас, вот только заскисаю молоко, и пойдем вместе, куда ты там намылился.
– Да, – изрек деда. – Не медли боле, отрок.
– Колдовство, – подумал я совершенно спокойно. – Никогда бы не поверил, но это настоящее заклятье.
А у меня уже страшно чесалось все тело и стало совсем невтерпеж. Надо было что-то предпринять.
Времени почти не оставалось, и я просто широко распахнул перед ним свой мозг. Деда вздохнул у меня в голове.