Алена и впрямь с утра на глаза не кажется – то ли от гнева царского хоронится, то ли еще чего нам во вред замышляет. Сговорились мы с побратимами, как дело вести, пошли в трапезную.
Проводила нас Алена взглядом недобрым, так спину и буравит – чуть въяве не задымилась.
– А может, налево? – говорит Муромец с надеждою. – Авось пронесет!
– На кого ж ты меня покинул, сокол ясный…
– Куда ж вы, гостюшки?! А как же почет, святой долг хозяйский, чтобы вы обиды на нас не держали?!
Обернул я коней озером, себя с побратимами – карасями златоперыми, собаку камнем, ворона малым зябликом, Алену – кустом ракитовым.