– Лю-у-у-ди!!! Спаси-и-и-ите! Убива-а-а-ают!
Только Сема нацелился перси на мягкость попытать, девица его хлоп по щеке!
Сдвинул Соловей брови, подбросил на ладони четыре ножа булатных – и откуда только выхватил! – и давай в дуб за нашими спинами метать. Так около ушей и засвистело! Обернулись мы – а ножи по самую рукоять в дерево ушли, дупло беличье с четырех сторон закогтили.
Хорошая у меня матушка – ни тебе слез, ни причитаний, ни уговоров-отговоров: благословила наскоро, в щеку походя лобызнула и в терем досыпать вернулась. Понимает, что доброго молодца навеки под крылышком не удержишь, пущай с малолетства к подвигам привыкает.
– Хвост-то отпусти, он не для поводьев привешен! Вот уж горе мне с тобой, во хмелю и то задом наперед не садился, со стоячего не падал!
– То дочка Вахрамеева была, Алена-искусница. Она с отцом не в ладах – ковры летучие ткать мастерица, царь ее за то умение при себе держит, женихов на пищальный выстрел не подпускает. Сам-то царь месяца без свадьбы прожить не может, а дочь обделил, вот она и озлилась.