«Борись, Рейчел! — кричала мать, пытаясь дотянуться до нее. — Борись, карабкайся вверх!»
Когда президент летал в другие страны, чтобы встретиться с главой того или иного государства, он часто просил — из соображений безопасности, — чтобы встреча проходила на борту его самолета. Но конечно, кроме безопасности, существовала и иная причина нежелания покидать самолет — президент надеялся получить преимущество в переговорах за счет того впечатления, которое производила летающая крепость: ни один человек на свете не смог бы чувствовать себя уверенно в давящей громаде самолета. Посещение «Борта номер 1» производило куда более эффектное впечатление, чем визит в Белый дом. Огромные, в шесть футов высотой, буквы на фюзеляже не говорили, а кричали: «Соединенные Штаты Америки».
Секстон получил именно тот вопрос, который и был ему нужен.
Рейчел внимательно взглянула под ноги, на лед, ясно представив где-то там, в глубине, громадный валун.
Так было написано в электронном послании. «Я пришла, — подумала она. — Но где же вы?» Гэбриэл внимательно смотрела на лица неторопливо прохаживающихся по улице туристов, ожидая, что кто-то из них зацепит ее взглядом. Несколько мужчин оценивающе оглядели ее с головы до ног и отправились дальше. Гэбриэл уже стала спрашивать себя, правильно ли она сделала, что пришла. Она заметила, что служащий в будке охраны начал пристально на нее поглядывать. Наверное, автор писем просто испугался. В последний раз взглянув сквозь толстые прутья ограды на Белый дом, Гэбриэл вздохнула и повернулась, чтобы уйти.
Он услышал, как что-то звякнуло в туалете, и бросился туда. Пусто. Заглянул за дверь. Никого.