– Стой, погоди, я передумала! При басурманах, так и быть, ничего складывать не буду!
До утра веселье не затихало, а с утра – продолжилось.
Поздно мне лаской ответить захотелось, закрылись глаза любимые. Прибежали тут чародеи, оттолкнули меня, Кощея бездыханного на руки подхватили да в терем спешно понесли, а я на траве сидеть осталась, горе свое безмерное в голос выплакивать.
– То на всякий случай, для общего спокойствия…
– Смотри, – говорю, – как бы у самой штаны не отсырели, Марья Мордовна!
Рукой в воздухе мелькнул, опочивальня словно туманом речным подернулась, а как развеялось наваждение – стою я в коридоре, и перед самым носом – дверь запертая.