Внезапно, впервые за все проведенное в столице время, Гэбриэл подумала, что хочет уехать отсюда.
— Доброе утро, — любезно приветствовал ее он, — чем могу помочь?
— В дело вошла четвертая сторона, — сообщил контролер.
Теперь или никогда! Толланд уперся в рычаг и потянул его против часовой стрелки. Ничего не произошло. Он сделал еще одну попытку, собрав всю свою волю. И снова крышка отказалась подчиниться.
Потом он заговорил, словно собравшись с мыслями и с силами.
Скорость скольжения все увеличивалась, а с ней все сильнее и слышнее становилось трение нейлоновых костюмов о лед. Трудно было точно определить, с какой скоростью они движутся. Гладкая поверхность под ними с каждой секундой проносилось все быстрее и быстрее. Сверхнадежный воздушный шар не собирался ни рваться, ни замедлять полет, ни отпускать от себя «пассажиров».